* * *

А рассвет – тучи рвет на клочки!

Он отеллово-гневен, суров:

Розе белое брюхо вспоров,

Ало выпустил ей лепестки...

Тут же юный бутон,

взрыв огня,

Тот, что кланялся розе три дня,

Вмиг от ужаса,

выбрызнув пламень,

Головою расшибся о камень...

Я поверила в алый обман!

Потому-то душа и болит.

Над травою плывет не туман –

Призрак розы убитой скользит...

* * *

Ради роз этих царских я вновь

Пальцы белые рву себе в кровь.

Ради ало-багряного счастья –

Я не чую

их бритв

у запястья.

* * *

Ночью темной

Ворох юбок приподняв,

Роза алая

Бежала среди трав.

Ах, к нему она бежала,

Молода,

Вся пылая и сгорая

От стыда.

Кто ее в смолье пихтовника

Обнял?

Я не видела.

Лишь сумрак своссиял!

А наутро вместо розы –

Пустота.

Лишь дрожащий

Голый стебель средь куста.

Только – вздох,

Полуобломленный листок...

Только –

Вдавленный в суглинье

Лепесток...

* * *

Роза алая и белая

Метались –

Всю-то ночь они,

Безумные, сражались.

Ту войну не остановишь

Тыщи лет.

И они погибнут обе!

И рассвет,

Тот,

Которому подарены сердца,

Лепестками

Нежно сдует их с крыльца.

* * *

Эта роза легко ломалась.

А вторая –

Совсем не давалась.

Ну, а третья,

Осыпав шелк,

Ночью бросилась

Под сапог.

* * *

В пологе белом беспечно спала.

Крыльями в дом бились демоны зла.

Я и не знала,

Что буря в бреду

Розу за розой душила в саду.

* * *

Все мы видели тогда,

И мал и стар,

Как блажная

Уняла большой пожар:

Танцевала и боса,

И буйнокоса,

На угольях раскаленных,

Как на розах...

Рассыпалась головня,

Горела тьма,

Даже юбка, обгорев,

Сошла с ума...

Царь-огонь лизал ступни,

Бросался в плач...

Ослепленный, забывал,

Что он – горяч!

Словно раб,

Пред нею крылья он ломал

И от счастья поцелуев

Умирал...

* * *

Дух Вселенной!

Чары зеркала и сила.

Мне – пятнадцать,

Розу в волосы вонзила.

Белым мороком –

Сорочка...

Синевластье глаз...

В то мгновенье я узрела

Свой последний час...

БЕЛАЯ РОЗА

Она мне кричала:

“Не смей задевать!

Я – бархатом сыплю всю ночь.

Тебе ли

О бархате лунном мечтать,

Простая крестьянская дочь!”

“Вот глупая! –

Я ей кричала в ответ, –

На твой лепестковый пасьянс

Ужель променяю я царственность лет

И тела молочный атлас?!”

И так мы ругались всю ночь,

Как в тесном бараке соседи.

Ну, я-то – крестьянская дочь!

Она-то – махровая леди...

* * *

О, белая роза,

Ледовая леди,

Миледи!

Зачем мне целуешь

Колено?

Забуду тебя

Мгновенно.

* * *

Одной розе счастье –

Красавице к платью.

Второй розе горе –

Уродке на грудь.

И первая роза

Сияла всей статью.

Вторая расплакалась –

Жизнь не вернуть.

А Он?

Не заметил уродку

Средь бала.

Лишь розу ее углядел,

Что сияла...

Весь бал

Он с красавицы

Глаз не сводил.

А розу с плеча –

В полночь смял,

Раздавил...

* * *

Надоело в дыме розовом

Бродить,

На челе –

Венцы тяжелые носить.

Где берёз моих

Святые жемчуга?

Да безумные,

Пречистые снега?

Колкость елей,

Ветры буйные врасхлёст?

И под валенком

Стенанье белых роз...

На ресницах –

Царских инеев парча.

Я – сгорю.

Я просто – севера свеча.

Уроню на лавку голову –

Прощай!

Сердце – роза,

Да не пустят розу в рай.

* * *

Этот обморок – навек.

Я – вдоль лавки.

В раму – птахи.

Исчезаю навсегда

В белом облаке рубахи.

Скорбный венчик не из роз –

Вит густыми васильками.

И на лавке я лежу –

И витаю между вами!

У лежащей-то рука

Оскользнула онемело –

Я усопшую, себя,

С удивлением задела...

* * *

Эту розу,

Сверх-багряность,

Благодать –

Только князю на балконе

Целовать.

Или – Санке-дураку

В безумной тьме,

Что воздвигнет

Алый памятник в уме.

И потом,

На этот памятник молясь,

Станет розу бесконечно

Рисовать:

То на мраморном снегу

Обожествлять,

То впечатывать

Еловой палкой в грязь.

* * *

На скамейке я сидела.

Вился дух цветов.

Целоваться роза лезла –

Молча. Из кустов!

А когда я отвернулась –

Мол, хватает вас!

Шип, как нож,

Вонзила в спину –

Крепдешин не спас!

* * *

Стихи безудержно творят

О розе красной, молодой.

Но все опасливо молчат

О розе тихой, ледяной.

Она белым-белым-бела!

Но не метель ее свила,

И не сковал в ночи мороз,

Она – из настоящих роз.

Но белой нежью так чиста,

Так непорочна средь куста,

Хоть оглянись да преклонись

И до потемок ей молись.

А если сломят поутру –

То без причины удавись.

* * *

Те розы плачут над землей

В обиде слёзной, роковой –

Ведь надо ж было отцвести,

Не срезаться кроваво в вазу,

Ведь надо ж было отцвести,

Чтоб не видал никто, ни разу!

* * *

Роковые тяжесть-розы

Не кляла.

Только юбку о шипы

Легко рвала.

Что же снитесь мне,

Кровавые, в ночи?

И о чем же роза каждая

Кричит?

Ах, одна была

У бабки на платке.

А вторая на обоях

В уголке.

Ну, а третья –

На шинели у бойца:

Юный дед мой

Жизнь не дожил до конца!

Розой смерть –

Владимир Смертин

Слег под ель...

Говорят, что был красивый,

Словно Лель...

* * *

Он розу разорвал

Над пеною реки

И бросил в пенный вал

– На счастье! – лепестки.

Присел на берег ждать,

Как счастья свет всплывет.

До сей поры –

И ждет.

* * *

Каждая девица

По розе вышила.

Каждая девица

Замуж вышла.

Одна – за белого.

Вторая – за красного.

А третья –

За певца опасного.

Одна – убита.

Вторая – бита.

А третья –

Живьем зарыта.

* * *

Роз пыланье. Кабинет.

И вспышек ряд.

Между розами –

Политики сидят.

Мир их слушает,

У теликов молчит.

И на розы эти

Розово глядит.

Вдруг из чаши

Выпал маленький бутон –

В этом месте

Вздрогнул целый миллион!

Как он тюкнулся неслышно

В вспышках зла

Новорожденной головкой

В лак стола...

Смысл всей жизни был –

В бутоне, что ничей!

Ни политиков не вспомним,

Ни речей.

* * *

Она так любила!

Не злилась ни разу.

Бумажную розу

Поставила в вазу.

В платок наряжалась

В розанах горячих,

Не знала – он камень

За пазухой прячет...

Когда уходил –

Пнул бабоньку в бок,

Бумажною розой

Вытер сапог...

* * *

К изменам роза

Была бесслёзна.

Ушел – сидит.

Пришел – молчит.

К изменам роза

Была бесслёзна.

Ушел – сидит.

Пришел – висит...

* * *

Вот зажгла она

Туманную свечу,

Приколола розу желтую

К плечу:

“Роза желтая,

Ты царствуешь над ним!

Я была в ту ночь – одна,

Он – не один.

Ах ты, роза,

Желтизною пьяной зла!

Утоплю тебя я, роза,

Ты – упырь!”

К нелюбимому от милого

Ушла –

Так уходят от измены

В монастырь.

И сажала розы желтые

Весной,

И топила их в колодце

По одной...

* * *

Смотрю с утра в оконце –

Напомнили мне инеи:

Растут в садах японцев

Ах, розы нежно-синие!

Их лунные бутоны

Почти потусторонние…

Упрятаны в них стоны

И вскрики полусонные.

Наверно, кистью тонкой,

Склоняя профиль девичий,

Их вывела японка

Печальным, синим вечером.

Потом листа коснулась,

Дохнула снегом, осенью –

И роза покачнулась,

Раскрылась тёмной просинью.

Я жду, когда в лиловом

Японка – в день таинственный! –

На свитке лепестковом

Мне стих пошлет изысканный.

* * *

Вышила кота,

Розу среди ночи.

Пальцы заломив,

Закатила очи.

Времечко – плывет.

Стук шагов – идет!

... Вздернут спьяну кот.

Шелк разбитого лица –

Словно роза у крыльца.

* * *

Эту девушку

Убили средь лесочка.

Стала розово-багряной

Кочка.

Эту девушку

На части рвал кретин.

Рыло – розово,

И был доволен он.

Среди трав полузастывших

И хвоин

Сердцем девичьим

Скатился медальон...

А потом?

Потом – столетие пройдет.

Будет сад.

И там воскликнет садовод:

“Что за место колдовское!

Жуть и грусть:

Розы белые сажу –

А красен куст!”

* * *

Работать – он с нею,

Чтоб были с деньгами.

На бал в одиночку –

Там вина и дамы.

Чугунность забора –

Всё в тех же узорах.

Просунула роза

Себя сквозь решетку –

Ей прут перерезал

Безмолвную глотку.

Бел-свет не увидел.

И роза – бел-света...

В парчовое платье –

Навеки одета.

* * *

Пронзен метелью лес,

Но блещет в мраке –

Крест!

И тот, кто вдаль уплыл,

Зовет

В свой розомир.

Быть может, это сон.

Быть может, это явь.

Мороз со всех сторон.

Жара – хоть свечи плавь.

Иду я по снегам.

Круженье роз вокруг...

И воют по следам

Кнуты безумных вьюг.

Пролейся, смоль-коса...

Сломайся, вьюжный кнут!

Иду я – в небеса,

Там розы не умрут...

© Tatiana Smertina