Но мне надо плыть, потому что там, если плыть вверх по реке, осталось мое детство. А меня безжалостно сносит течением все дальше и дальше от заветной цели…

С детством у меня связаны самые радужные воспоминания. Оно и правда было счастливым. В просторной квартире с высокими потолками и огромными окнами, выходящими на юг, лицом в сторону реки, всегда было тепло, светло, спокойно. В раннем детстве моей лучшей и первой подружкой был соседский Юрка Козьминых. Моя первая привязанность. Чтобы вечером разлучить нашу парочку, нянюшки пугали нас в темном коридоре и распихивали по квартирам: меня налево, его направо. Мы с Юркой даже болели одними и теми же болезнями, поэтому однажды весной на пароходе родители отвезли нас в санаторий в город Малмыж на долгие пять месяцев. И здесь, в Малмыже, я испытала свое первое разочарование и ревность. Прежде Юрка играл только со мной, а в санатории было много детей и, видимо, ему больше понравилось водиться с мальчишками. Не надо думать, что пятилетние дети не переживают. Еще как! Во всяком случае те свои первые ревнивые чувства помню до сих пор. По возвращении из санатория Юркина семья почти сразу переехала в другой дом. Примерно с год я ходила к нему в гости, а потом у меня появилась подружка Таня, которая поселилась с родителями и двумя братьями в бывшей квартире Козьминых. Последний раз я встретилась с Юркой много лет назад у фонтана. Случайно. Видимо, он приехал в отпуск. Юрка закончил военное летное училище, летал, но погиб не в небе, а на земле в автокатастрофе. В Котельниче, вероятно, его многие знали и помнят. Он был старшим сыном предрика Козьминых, заканчивал вторую школу.

По возвращении из санатория мне был уготовлен детский сад. Его посещали и другие ребята из нашего дома, так что часто я ходила с ними, а иногда одна, пересекая весь центр города, и почти никогда – с родителями. Такая вот самостоятельность с пятилетнего возраста. Однажды я этой своей самостоятельностью похвалилась перед воспитателями. А дело было так. Мама хранила зарплату в одном из томов БСЭ (Большой советской энциклопедии) на верхней полке шифоньера. Как-то из этой «денежной» книги я сподобилась украсть 25 рублей, Принесла купюру в детский сад и объявила, что мне «деньги доверяют». Воспитательница у меня «денюжку» забрала и отдала только вечером, когда пришло время отправляться домой. По пути я заскочила в «пивнушку» ( именно так назывался в то время магазинчик на углу Советской и Володарского), купила там 200 граммов конской колбасы и немного халвы, издержав на все не более 3 рублей. Колбасу скормила дворовой собаке Белке, халву умяла сама. Дома слышала, как мама удивлялась, куда пропали 25 рублей. Я помалкивала, но на следующее утро в детском саду была публично изобличена. До сих пор помню, что готова была сквозь землю провалиться.

В детские годы моим воспитанием занималась тетка ( о ней я уже писала ранее), а в школьные я почти не видела родителей и в основном была предоставлена самой себе. Не помню, кто из великих сказал: «Всем лучшим в себе я обязан книгам». Это и про меня. Игрушек, кукол там разных, плюшевых мишек мне не покупали. Зато отчетливо помню голубую твердую обложку книжки с красными буквами на ней: «Стихи - детям», Владимир Маяковский. Это моя первая книга, которую я помню. Посадив меня на колени, ее мне читал отец: «Вырастет из сына свин, если сын свиненок». Запомнились именно эти строки. Маме было не до меня: уроки, педсоветы, тетради до глубокой ночи. К моему школьному периоду партийная отцовская карьера почти завершилась – возраст был близок к пенсионному – и он оказывал на меня заметно большее влияние, чем мама. Именно отец отвел меня, семилетнюю, в детскую библиотеку, и там на мое имя завели формуляр, который заполнялся очень быстро. Все годы я была лучшей читательницей. Дома тоже были книги, в основном русская классика, собрания сочинений: все же мама преподавала русский и литературу. Эти толстые и совсем не детские книги я читала во время своих зимних ангин и бронхитов, когда не надо было идти в школу. Именно в те годы, в 10-12 лет, я «одолела» «Повести Белкина» Пушкина, Чехова, кое-что из Некрасова. На всю оставшуюся жизнь «заболела» Тургеневым. Самый лучший прекрасный русский язык ищите в его романах про любовь.

Надо признать, в детстве и юности я была – не подарок. Характерец еще тот. Соседи после моих некоторых выходок качали головой: «Делана на парня, а получилась девка». Ну да, пока не повзрослела и не поумнела, я много дралась. Даже соседские мальчишки со мной не особо связывались. Ссоры с самой лучшей подругой, тоже Танькой, обычно завершались трепкой, которую мы устраивали друг другу. Случалось, соседи по коммуналке растаскивали нас по углам. Но друг без дружки нам было скучно. Ведь мы читали одни и те же книжки из библиотеки, очень любили шахматы, летом все дни проводили на реке, да и бедокурили обычно на пару. Даже собака у нас была общая.

Татьяна Вылегжанина