А уже потом в маленький уездный городок ринулись журналисты зарубежных и столичных изданий, телевиденья, представители дипломатического корпуса Венгрии и ряда общественных организаций этой страны. На первых порах главный врач Котельничской психобольницы, а должность эту на тот момент занимал Юрий Петухов, ныне главврач областной психиатрической больницы имени Бехтерева, даже растерялся и как-то даже попенял: «Устроили вы мне вселенский переполох!». – «Зато мы вернем человеку его родину!» - выдвмнула я свой главный аргумент. - «А нужна ли она ему спустя полвека?» - засомневался главврач. – «Конечно, нужна! Если жизнь прошла на чужбине, то умирать все равно надо дома». Такой диалог состоялся между мной и Юрием Леонидовичем Петуховым в самом начале эпопеи по возвращению родины последнему военнопленному второй мировой мадьяру Тома Андрашу.

О самом загадочном пациенте Котельничской психобольницы я узнала совершенно случайно, расспрашивая главврача о последствиях чеченской компании на психику тех, кто прошел через испытания насилием и кровью. Петухов тогда работал над диссертацией и занимался анализом архивных данных по историям болезней пациентов времен великой Отечественной.

-Есть у нас один долгожитель. Не по возрасту, а по времени пребывания в больнице. Мадьяр по национальности из числа военнопленных.

Признаюсь, моему изумлению не было предела: 55 лет в плену, из них –53 года в психиатрической больнице! Война давно закончилась, мир изменился, молоденький солдат Вермахта успел состариться, оставаясь в своем прежнем статусе военнопленного вражеской армии.

За пять с лишним десятков лет своего вынужденно-нелепого пребывания в стране-победительнице мадьяр Тома (в больничном окружении просто Томка) русского языка так и не выучил, но матерился отменно. По характеру, вне обострения болезни, оказался вполне покладистым больным. И руки у Томки были золотыми: столярничал, плотничал, ремонтировал обувь. Одно время водил дружбу с больничным сантехником Геннадием. Все утечки, прорывы в сетях они устраняли вместе. За Томкой всегда сохранялось право свободного выхода из отделения. Он был не опасен для окружающих. Больных с подобным течением болезни после очередного курса лечения родственники обычно забирают домой. У Томки дома не было. Да и вообще ничего не было: ни паспорта, никаких-то иных документов, кроме медицинской карты, не было пенсии по старости или болезни. В сущности, он был даже не пациентом, а бомжом-нелегалом в больничной палате.

Уже после первой публикации в «Вятском крае» к Андрашу приехал неожиданный посетитель ( а ведь до этого никаких гостей к больному не приходило), и гость заговорил с ним на его родном языке. Это был тогдашний начальник Котельничской воспитательной колонии Моравчик, отлично знавший венгерский язык. Вскоре после первого визита последовали многие десятки других. К Тома Андрашу ехали из посольства Венгрии, журналисты разных телеканалов не только России. Тома облачили в новую пижаму, потому что негоже позировать перед телекамерами в «старом костюме». Самое главное – о забытом гражданине узнали у него на родине. И что тут началось! Вся Венгрия желала «усыновить» соотечественника, плен которого продолжался целых 55 лет. Потребовался год на разного рода уточнения, поиски родственников, оформление документов. И на весь этот период растянулся мой репортаж в газете «Вятский край» о том, как решается судьба Тома Андраша.

У этой истории вполне благополучный финал. Томка вернулся на родину, у него нашлись близкие родственники, военное ведомство Венгрии выплатило ему компенсацию за все годы вынужденного пребывания на чужбине, и он стал самым богатым пенсионером в своей стране. Главврач Петухов сопровождал своего пациента на Родину. Рассказывает, со слов венгров-коллег, что такого интереса со стороны прессы не удостаивался даже президент Соединенных Штатов. И надо было видеть глаза Томки, когда он радостно узнавал знакомые места: «Буда, Буда!» - восклицал он и показывал пальцем на мелькавшую за окном автомобиля возвышенность, на которой расположилась одна из частей Будапешта, разделенного Дунаем надвое. Не забыл Томка родной язык, многое вспомнил из своей далекой-далекой юности. На родине о самом знаменитом военнопленном написаны книги, сняты фильмы и есть даже песня. Всего три года жизни определила судьба Тома Андрашу по возвращении домой. Зато похоронен он в родной земле, рядом со всеми своими родными и близкими. Его имя вошло в историю. Специальная страничка посвящена Андрашу в Википедии. Натолкнулась на нее в интернете совершенно случайно, что, собственно, и подтолкнуло вспомнить еще раз о том, как все было. Такая вот человеку выпала судьба, исковерканная не только войной, но и, наверное, людским равнодушием. За годы пребывания Тома в Котельничской психобольнице немало сменилось главных врачей, главных медсестер, которые могли бы закидать своими письмами и обращениями Международный Красный Крест, посольство Венгрии в Москве и какие-то другие международные организации, чтобы вернуть человеку Родину не через 55 лет жизни на чужбине, а много-много раньше.

Татьяна Вылегжанина.