Ведь мама – это мама. Она не только Димкина, но и его, Пашкина, тоже. Она не может так с ним поступить. На вокзал он прибежал вовремя. Электричка здесь, на конечной станции, стоит долго. Мальчик пошел вдоль состава, вглядываясь в лица пассажиров за окном. Лицо у Пашки раскраснелось от бега и от волнения, белые кудри растрепались. Десятилетний мальчишка чем-то напоминал расстроенного ангелочка со старой открытки, которые во множестве хранились в сундучке его бабушки. Наконец он заметил Димку. Димка замахал ему рукой, мол, мы здесь. Потом отвернулся. Должно быть, что-то сказал сидевшей рядом матери. Та выглянула в окно, затем встала и пошла к выходу. До отправления электрички оставалось еще несколько минут.

-Паш, ты меня прости. Я не могу взять тебя с собой. Тебе будет неплохо и с папой вдвоем. Бабушка Лида рядом, к ней, если что, сбегаешь.

-А Димку… Димку же берешь! Почему нельзя взять и меня? Я не хочу вас отпускать, - голос мальчишки дрогнул. Он готов был вот-вот расплакаться.

-Димка маленький, а ты уже взрослый. Я так решила, Паша.

Может, когда-нибудь ты меня простишь.

«Осторожно, двери закрываются». Колеса дрогнули. Пашка сначала шел за составом, потом побежал, стараясь разглядеть за стеклом мамино лицо, но она отвернулась.

-Мама, не броса-а-а-ай меня, - закричал Пашка вслед набиравшей скорость электричке. Потом сбросил на асфальт свой школьный рюкзак, сел на него верхом и отчаянно заревел, размазывая по лицу грязным кулачком хлынувшие ручьем слезы.

В этот день он навсегда потерял мать. Нет, она жива и вполне себе здорова, но желания увидеть сына у нее за все прошедшие годы, а лет прошло с того жуткого для Пашки момента немало, у нее почему-то не возникло. А, может, она страшится этой встречи, боится увидеть укор в глазах сына?

… Павличек, пойдем домой, - так его называла только бабушка Лида. Любимая бабулечка, оказавшаяся в эту жуткую минуту отчаяния рядом. Может, она и беду отвела: в голове у мальчишки в тот момент всякие нехорошие мысли метались.

С отцом Пашке жилось и правда неплохо: вместе ходили к бабе Лиде дрова колоть, картошку садить, вместе убирали урожай и ездили на рыбалку. Отец не пил, не курил, не ругался. Став взрослее, Пашка размышлял, чем он не угодил матери, чтобы она решилась бросить мужа с ребенком. И однажды нечаянно подслушал разговор бабули с приехавшей погостить к ней дочерью, младшей сестрой отца. Они говорили о матери и о них с Димкой. Тетка утверждала, что Димка вовсе и не Колькин сын и совсем ни на кого из родни не похож. А тем летом как раз была свадьба Колькиного друга, и с одним из гостей Верка ушла куда-то ночью, не вернулась и на следующий день. Колька весь извелся и впервые за свою жизнь напился до чертиков, до потери сознания. Пашка этого совсем не помнил, был еще маленький. А отец, оказывается, никогда, по словам бабушки, не сомневался в своем отцовстве. Или делал вид. А мать, судя по словам тетушки, уехала тогда именно к тому, кого они с бабушкой считали Димкиным отцом. Далеко отправилась. В Сибирь. Но что-то у них там с этим «хахалем» не сложилось, и она уехала с другим на Украину, родила от него дочку и где сейчас обитает, неизвестно.

Подробности жизни матери Паша узнает много позже, будучи уже взрослым, семейным человеком. Узнает, что говорится, из первых уст, от Димки. Брат побывает у них с отцом проездом, возвращаясь домой к матери после службы в армии. Но лучше бы он не приезжал. Оба дня, пока младший гостил у отца, братья ругались. Дело едва не доходило до кулаков. У Пашки для матери хороших слов не находилось, а младший вступался, оправдывал ее, а потом сказал, что зря заехал, напрасно они встретились и что навсегда останутся чужими людьми. В общем, так оно и получилось в дальнейшем.

Прошлой весной отцу пришло письмо из тех мест, куда когда-то уехала к своему любовнику его неверная Верка. Но писала совсем другая женщина. Оказалось – гражданская жена сына Димки. Она сообщала, что Дмитрий скоропостижно скончался у нее на руках от сердечного приступа. В это было невозможно поверить: парню недавно исполнилось всего-то 30 лет. «Надо ехать», - сказала мужу Маруся, все понимающая его любимая женщина. С этим браком Николаю повезло. Женился на вдове-соседке, когда Паша был в армии.

Взяв отпуск, Николай собрался в дальнюю дорогу. Позвал с собой и Павла. Тот, было, посомневался, а потом, как отрезал: «Прости, батя, не поеду. Не хочу». А Николай съездил. Сноха оказалась очень хорошим человеком. У нее и остановился. Вместе они побывали на могиле у Дмитрия, вместе погоревали. От нее Николай узнал, что бывшая его жена давным -давно вернулась с Украины, живет вдвоем с двадцатилетней дочерью в том же поселке, совсем неподалеку, можно сходить или позвонить. Он позвонил. Разговора не получилось. О Пашке она даже не спросила. Чужие люди.

Татьяна Вылегжанина.