Опубликовано: 2006-11-07 16:38:00

В Марадыкове - новый командир воинской части и объекта по уничтожению химического оружия, полковник Юрий Анатольевич КРАВЦОВ. С ним беседует зам. редактора газеты Котельничский вестник Анатолий Вылегжанин.
- Юрий Анатольевич, представьтесь, пожалуйста, котельничанам.
- Родился в 1956 году. Жил и учился в Нефтекамске. В 1973 году поступил в Саратовское высшее военное командное училище химических войск и 1977-м окончил его. Служил на Дальнем Востоке, в Германии, Белоруссии на должностях командира взвода химической разведки, помощника начальника штаба части, помощника начальника службы соединения, начальника штаба батальона, командира отдельной части, потом - начальника штаба и начальника арсенала химического оружия в Камбарке. Затем три года преподавал в том же Саратовском училище дисциплину “Основы управления воздействием на окружающую среду» (Экологический менеджмент). Служил начальником штаба Центра подготовки специалистов-химиков в Чапаевске, начальником объекта по ликвидации химического оружия в Горном Саратовской области. 14 октября вступил в должность командира части 21228 в Марадыковском. Это место - одиннадцатое в служебной биографии, если считать вместе с училищем.
После училища заочно окончил академию. Участвовал в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Имею две государственные награды: медаль “За спасение погибавших”, орден “Знак Почета” и звание “Почетный химик”
Женат, двое детей. Жена, сын и зять - военнослужащие, внук, надеюсь, тоже будет военным.
- Как известно, первая очередь объекта по ликвидации химоружия была пущена в эксплуатацию 8 сентября 2006 года. По информации группы по работе и связям с общественностью вашего арсенала, на 00 часов 13 октября, то есть за 35 дней на гидролиз было “заряжено” 6180 авиационных боеприпасов. Это более чем по 176 в сутки или более 7 в час. Мне, неспециалисту, такой старт кажется невероятно стремительным.
- Потому что идет процесс заливки реагента, и снаряды отправляются на “вызревание”. Заливка - это первая стадия уничтожения отравляющего вещества. Потом будет отбор проб и удаление реакционной массы. Только после этого мы получим заключение инспекторов о том, что отравляющее вещество в боеприпасе уничтожено. Сейчас - это только вершина айсберга.
- Через три месяца, когда кончится срок, как вы говорите, “вызревания”, куда будут деваться реакционные массы?
- Они будут удаляться из боеприпасов вакуумным методом, то есть отсасываться и пойдут на сжигание здесь же на объекте. А металлический корпус будет обжигаться и разрезаться. Только после этого боеприпас как единица хранения списывается.
- Технология гидролиза, которая сейчас применяется, резервная. Какая же тогда основная?
- Технология гидролиза, которую мы применяем сегодня, называется резервной по отношению к основной вот почему. По теперешней, резервной, процесс ликвидации ОВ состоит из многих стадий: заливки в снаряд реагента, трехмесячного хранения его до превращения боевого ОВ в реакционную массу, откачки ее из снаряда и эвакуации на временное хранение перед подачей в печи для сжигания. Когда пустим в действие реактор для сжигания, процесс пойдет по основному варианту и будет значительно короче.
Недавно познакомился с выступлением господина Льва Федорова в его Интернет-бюллетене в ответ на вашу статью “Бомбы на конвейере” в “Котельничском вестнике” за 22 сентября, где он вас называет “благонамеренным невеждой, который хуже злостного”. Знаем мы этого господина Федорова - это очень в его духе. Пусть с ним спорит наука.
Первоначально да, предлагалось заливать откровенно воду, а сейчас это 5-процентный водный раствор ортофосфорной кислоты - достаточно активное вещество, которое помогает ходу гидролиза.
В принципе мы не меняем саму технологию, а переносим стадию взаимодействия вещества с ОВ в сам боеприпас. Точнее, переносим не мы, а наука перенесла.
- Будут ли храниться у вас на объекте реакционные массы после трехмесячного гидролиза ОВ и эвакуации их из снарядов?
- Да, они будут храниться временно, а потом подаваться на печь сжигания.
- А вторая очередь планируется, насколько мне известно, на декабрь?
- Да. Это первый корпус - корпус сжигания. То есть термического обезвреживания. Сейчас на нем работают строители, делают все, что от них зависит.
- Я слышал, американцы отодвигают или уже отодвинули как минимум на два года дальше, то есть до 2014-го, конвенционные сроки ликвидации своего химического оружия. Это что - демонстрация миру вседозволенности?
- Вы знаете, это вопросы политики. Я политикой не занимаюсь. Я занимаюсь своим объектом. Поэтому эти вопросы, если они будут возникать, адресуйте федеральным органам.
- Юрий Анатольевич, у нас по публикациям прошла информация о том, что к вашему объекту тянут природных газ, и на областном уровне весной обсуждался вопрос о возможности сделать отвод в районе Мирного и пустить его через Вятку на Котельнич. Не известно ли вам что-нибудь новое по этому поводу?
- На объект газ не пришел. По графику он должен быть в ноябре, но имеет место отставание с финансированием программы. Скорее всего это будет декабрь. Наш объект газ принять готов. Он пойдет на котельную и на печь сжигания реакционных масс. А что касается отвода нитки на Котельнич, это точно не ко мне.
- Давайте вернемся на сегодняшний конвейер. Кто конкретно работает в технологии, то есть прикасается руками к снарядам? Ваши военные или гражданские специалисты?
- На заливке реагента в снаряды работают как военные, так и гражданские специалисты из ФГУП Госнииохт. В частности, они готовят оборудование к основной стадии - эвакуации реакционных масс из снарядов после гидролиза. И только после сдачи зачетов и прохождения прочих формальностей люди будут допускаться к работе.
Сначала процесс опробуем на боеприпасах, скажем так, тренировочных, на нейтральной среде, на воде, чтобы и оборудование, и людей “обкатать”, а потом будем подавать боеприпасы с “живым” продуктом.
- По публикациям в “Российской газете”, вы на аналогичном объекте в Горном впервые в России успешно завершили ликвидацию здешнего, одного из семи, арсенала химического оружия. Скажите, исходя из своего опыта работы там, как воспринимало объект население?
- Пожалуй, самое яркое впечатление, с которым я покинул Горный, это когда в ноябре прошлого года, когда программа была завершена, члены инициативной группы поселка Горного пришли и спросили у меня, кому из властей написать письмо, чтобы в Горный стали возить на переработку отравляющие вещества? То есть продолжить работу объекта, и чтобы люди - а это 650 человек только жителей Горного, не считая района, - продолжали иметь хорошие заработки.
Поначалу, когда завод там еще строился, было очень тяжело. Чувствовалось, что людей просто бросили на выживание. А ведь там степь. Промышленности нет никакой. Район дотационный. Был мясокомбинат, но во время перестройки от него остался один фундамент. Был свой кирпичный завод, от него тоже ничего не осталось. Есть завод железобетонных конструкций, который едва держится до сих пор, но только на заказах по программе УХО.
- Что предусматривается в Горном по программе конверсии, то есть перепрофилирования военного предприятия сейчас, после завершения программы УХО? Такой вопрос встанет лет через 6 - 8 и у нас.
- Есть несколько вариантов, и все они исходят от правительства Саратовской области. Возможна переработка отходов сланцевого производства, переработка промышленных и бытовых отходов. В конечном итоге решение принимать им на основании предложений саратовских ученых. Так же, скорее всего, будет и здесь.
- Котельничская часть зоны защитных мероприятий и сам город ниже вашего объекта по течению Вятки. Промышленные сбросы все равно пойдут в реку. Можем ли мы, котельничане, быть уверены в полной чистоте их, не нарушающей сложившегося за десятилетия биологического природного баланса в наших местах?
- Наши промышленные сбросы от объекта будут гораздо чище нынешних бытовых сбросов в речку Погиблицу из поселка Мирного, которая в месте впадения ее в Вятку сильно ее загрязняет. Я вас уверяю. Хотите - верьте, хотите - нет.
Когда я сюда приехал, прошел по всем строящимся очистным - скажу, что далеко не каждый поселок и даже город имеет сейчас такие. Это современное производство. Иметь такие очистные - это счастье. И в месте сброса наших стоков в Вятку экологический баланс может нарушиться только из-за чистоты сбрасываемой воды, когда присутствие органических соединений для речного биоценоза может упасть в сравнении с биологически нормальным.
- Многие, особенно котельничане, интересующиеся проблемами арсенала, помнят разговоры, которые ходили одно время, о том, что часть отходов переработки ОВ будут отправлять на захоронение. Назывались и даже обследовались на пригодность для этого места севернее Кирова. Не проясните ли ситуацию?
- Подлежат захоронению только те отходы, по которым нет технологий их переработки. Для организации хранения построено специальное сооружение. Это не в буквальном смысле могильник, что закопал и забыл, а полигон для захоронения. Если через 1 - 3 года появятся технологии переработки отходов, то они, отходы, будут называться сырьем. А пока это категория отходов. Например, реакционные массы от уничтожения иприта, люизита, двойных и тройных смесей проходят различные стадии переработки. Впрочем, это уже узкоспециальные вопросы, к которым я предлагаю вернуться позднее, если это заинтересует.
- Спасибо вам, Юрий Анатольевич, за очень содержательную беседу. Надеюсь, мы будем встречаться регулярно, поскольку котельничане хотят знать правду о делах на объекте из первых уст.
- Пожалуйста. Готовьте вопросы, приезжайте.

«Котельничский вестник». 4 ноября 2006 г.